— Я не могу его к себе взять, — твёрдо сказал Артём, откидываясь на спинку стула. — Мне детей поднимать надо, ипотеку выплачивать. А с больным отцом ещё возиться? Нет уж, простите.
— Да, и мы с Леной тоже не потянем, — поддержал младший брат Сергей, слабо разводя руками. — У нас кредит на машину, ребёнка в этом году в школу отправлять… Да и вообще, он меня никогда особенно не любил, так что о каком уходе речь?
— Он вас вообще-то обоих растил, — с холодной усмешкой напомнила Татьяна, их старшая сестра. — Когда мать умерла, он один на себе вас двоих тянул, не жаловался, не бросил.
— Ну и что? — пожал плечами Артём. — Долгов у нас перед ним нет. Он наш отец, а не мы его.
— И что теперь? — зло сжала губы Татьяна. — Вы хотите оставить его одного в этой квартире? Или сразу в дом престарелых отправить?
— А почему нет? — поднял брови Сергей. — Там о нём будут заботиться, кормить, ухаживать. А ты что предлагаешь? Бросить работу, чтобы сидеть с ним круглосуточно?
Татьяна молчала. В глубине души она понимала, что её братья уже приняли решение, оправдав себя перед собственной совестью.
— Возьми его к себе, раз ты такая правильная, — спокойно предложил Артём, поднимаясь из-за стола. — Ты же всегда любимица отца была, вот и заботься о нём.
Таня тяжело вздохнула, понимая, что выбора у неё нет.
Когда Татьяна перевезла отца к себе, первое время всё шло относительно спокойно. Он редко выходил из своей комнаты, мог часами сидеть у окна, тихо бормоча что-то себе под нос.
Но вскоре всё стало меняться. Отец забывал выключить газ, мог среди ночи пойти в магазин босиком, забывая, где находится.
— Нам нужно что-то решать, — однажды устало сказала мужу Таня. — Я больше не справляюсь.
Муж вздохнул, но промолчал.
А на следующее утро отец исчез.
Татьяна металась по району, обзванивала больницы и полицию, сердце сжималось от страха. Но его нашёл сосед — старик сидел на лавочке у подъезда своего старого дома и ждал, когда его пустят обратно.
— Я домой хочу… — тихо сказал он, когда Таня опустилась перед ним на колени. — Там мама ждёт…
Она стиснула зубы, пытаясь сдержать слёзы.
Отец давно не узнавал её.
Прошло несколько месяцев, прежде чем Татьяна, сломленная, всё-таки отвезла отца в пансионат.
А через неделю он скончался.
На похоронах братья стояли в стороне, не выражая особого горя.
— Всё к лучшему, — шепнул Артём Сергею. — Теперь у Таньки жизнь наладится.
А Татьяна смотрела на гроб и думала: а кому теперь наладится жизнь без него?
Они бросили отца, но могла ли она его спасти? Или он был обречён с самого начала?
Ответа не было. Только тяжесть в душе.
